Сухие цифры говорят, что в тучные нулевые годы рост цен на нефть сопровождался бурным всплеском научной активности – по крайней мере с формальной точки зрения. Если в двухтысячном году докторов наук только среди преподавателей вузов в нашей стране насчитывалось 28 тысяч, то спустя одиннадцать лет – уже 41 тысяча. Слабо верится, что качество работ при этом не упало. Среди диссертаций в гуманитарных областях около трети не представляют ровно никакой ценности, полагает Наталья Басовская, знаменитый историк-медиевист, заведующая кафедрой всеобщей истории Историко-архивного института РГГУ. STRF.ru побеседовал с ней о том, откуда берутся фабрики фальшивых защит и где найти рубильник, чтобы остановить этот квазинаучный конвейер:

Наталья Басовская: «Профессор не должен получать зарплату дворника»

– Мы живём в особенно странное время, хотя в истории есть бесконечное разнообразие времён. Наше время, сейчас и здесь, в России, характеризуется обострением нечистоплотности на всех уровнях. Это такая болезнь. Есть острое респираторное заболевание, а есть обострение нечистоплотности. К сожалению, в людской натуре много всякого: и героического, и прекрасного, и ужасного. Вокруг сам контекст показывает: «Смотри! И те мухлюют, и эти мухлюют!»

По радио передают официальную информацию: гастарбайтерам положено из бюджета платить 21 тысячу рублей в месяц, они за это расписываются в ведомости, а на руки дают 14 тысяч. И если учесть, сколько таких гастарбайтеров, становится страшно. Про Минобороны не хочется и говорить. Это что-то вроде фарса: туча уголовных дел в Министерстве обороны – не где-нибудь, а на уровне руководства.

Вся обстановка очень разлагающе влияет. Когда это разложение началось – сказать трудно, но последнее двадцатилетие оно идёт по нарастающей, это очевидно. В эпоху перестройки был рывок интеллигенции к свободе, благородству, мечтам. А вскоре в среде лидеров той же перестройки началось присвоение того-сего.

Лужков во время некоторых политических событий вёл себя почти отважно. А потом стал заполнять Москву церетелевскими творениями, потому что это его друг. Я недавно была на выставке Пластова в галерее Церетели на Пречистенке. Там главное – пройти зажмурившись через залы, заполненные багрово-чёрной жутью. Потом уже можно искусство смотреть, если уцелеешь. Манежную площадь заполнили куполами торгового центра и скульптурными уродцами, чтобы там бунтовщики не собирались. Близко к Кремлю, слишком опасно. Одна из лучших площадей города превращена в паноптикум! Неумные у нас власти. Нет Манежной – есть Болотная. Нет Болотной – найдётся что-то ещё. Или поставили нам Петра I, свернув голову Колумбу. Корабль российского императора попирает ростры испанских галеонов XVI века. Какой-то сюр!

И почему в таком бульоне диссертационные советы должны стать счастливым оазисом? Это было бы нелогично. Там тоже люди, тоже разные. На них действует общая атмосфера: «Смотри, как берут! Смотри, как гребут!». Это раз.

Второе – численное снижение настоящих учёных. Их просто не хватает. Ушли из жизни поколения, их быстро не заменишь. Как говорил покойный Лотман, природа не может бесконечно воспроизводить интеллектуалов. Если над ними постоянно издеваться, истреблять, держать впроголодь – они убегут за границу. Сколько лучших умов теперь там?

И в сухом остатке мы имеем то, что имеем. Падает процент научной строгости и порядочности, трудолюбия. Вот у меня на столе докторская диссертация лежит, я оппонент. Там тысяча страниц – большой перебор. Но возразить я не могу. Проделан огромный труд. И тематика такая, что не спишешь – Средние века. А какая работа всё это прочесть, написать отзыв? Знаю людей, которые частенько оппонируют, но ни разу отзыв не писали. Приносит его сам соискатель. И тут нет прямой корысти – за оппонирование платят гроши, копейки.

Давным-давно, в бытность проректором по учебной работе, я говорила Юрию Николаевичу Афанасьеву, тогдатошнему ректору, что у меня даже возможности не было проверить себя на коррупцию. Подвели бы меня к окну: «Вот стоит “Мерседес”, будет твой, если сын поступит». Ни одного подобного предложения. Знаете, что мне ректор ответил? «У вас лицо такое».

Что-то с лицами, что-то с натурами происходит. Корысть становится нормативом. А ещё надо учитывать фон. Сначала бездумно понаоткрывали любые специальности в любых вузах: «Валяйте, только сами зарабатывайте!» Наваляли. Возникли десятки филиалов, и даже РГГУ не миновало это бедствие, надо его устранять. А теперь выяснилось, что школ и вузов слишком много. Слишком много не бывает. Были бы они хорошими, настоящими. Но настоящих кадров подчас не хватает.

В диссертационных советах не обязательно все жулики. Рентгеном быть тоже трудно, нельзя взять работу и сразу увидеть, что она заимствована. Но находятся люди, которые думают: «Там хапают, здесь хапают – и я хапну на своём месте».

Профессор не должен получать зарплату дворника, около 20 тысяч рублей. Кто-то в пяти местах работает, как на моей кафедре. Античники, медиевисты… Я там за всех ручаюсь. Мы как-то со студентами вели разговор о коррупции, я говорю: «Вы кому с нашей кафедры можете предложить взятку ради зачёта?» Они отвечают: «Мы тогда в живых не останемся». А кто-то устаёт работать в пяти местах. Ему надо семью кормить, детей растить? Сказано вузу: зарабатывайте, платите надбавки. И вуз начинает халтурить, зарабатывать квазифилиалами. Замкнутый круг!

Надо изменить эти презренные оклады! Изменить статус образованного человека! В школе некий просвет есть. Учителя там стали побольше зарабатывать, но тоже за такую пахоту, что повышать квалификацию некогда. А в вузах просто ужас. Наши госоклады – позор.

На Западе гуманитарии нормально зарабатывают, если трудятся напряжённо и много. Я дважды вела курс в Америке. Лекции у меня были каждый день, кроме субботы и воскресенья. У нас люди к этому не очень-то готовы. Но и зарплата там совершенно другая. Просто нет таких нищенских окладов.

Конечно, на историков нет особого спроса. И не будет тучи заявок от работодателей. Но историческое образование меняет мозги! Я недавно читала лекции в Болонье, городе-университете. Там ректор важнее, чем мэр. Значительная часть из ста с лишним тысяч студентов точно знают, что не будут работать по специальности, не станут филологами или искусствоведами. У родителей одного студента есть кондитерская, где мороженое изготавливают вручную по древней трёхсотлетней технологии. Ему эта лавка перейдёт по наследству. Зачем тогда изучать историю? Да просто он тупым быть не хочет.

Трагедия России в том, что это последняя мировая империя, причём до недавнего времени империя аграрная и феодальная. Крепостное право отменили не так давно, полтора века назад. Османская империя в 1922 году прекратилась, а Российская империя ещё продолжила существование в виде Советского Союза.

На пороге XX века Россия выходила в лидеры по науке. А потом – катастрофа, Чернобыль. Всему миру показали, как опасно так замордовывать свой народ. Страна во многом отстала. У неё свой темп, свои особенности. Она огромная – это большая проблема. Но уж от нефти и газа можно отколупнуть на образование? Хотя сейчас власти не уговоришь. Мне кажется, многие в верхах увидели тревожную опасность и вызов со стороны умников.

Наша верхушка ментально живёт в Советском Союзе. Нельзя идти вперёд с головой, повёрнутой назад, в то самое советское время, когда культуру в учебниках располагали в конце параграфа мелким шрифтом – «можно не читать». Все учреждения культуры снабжались по остаточному принципу. Ситуация слишком мало изменилась. Надо вернуть мозги в страну. Чтобы оттуда поехали обратно. Ведь сейчас у студента в глазах по доллару. Если продолжат бежать за границу таким чохом, скоро не о чем будет говорить.

Спасение – только в безнадёжной вроде бы задаче просветительства, повышения культуры. Между прочим, процент преступности среди образованных людей гораздо ниже, чем среди необразованных. Но это никого не волнует.

Выход один – поддерживать не только любимое кем-то «Сколково», а всю науку как таковую. Не только вооружение. Защита родины – это важно. Но защита мозгов – тоже защита родины.